В меньшей мере ароматы, в большей - еда напоминают о самых счастливых периодах жизни. Лично мне. Рецепторы на языке выманивают из мозга отрывки полустёршихся воспоминаний, снова окуная в мир безбашенного веселья, радости или тёплого спокойствия.
Моё пристрастие к кукурузным палочкам именно оттуда. Как сейчас помню: Крым, зима, мне около 3-х лет, я сижу за импровизированным столиком из табуретки, на котором стоит чашка горячего чая с лимоном, миска с кукурузными палочками, а по телевизору показывают историю семерых козлят с Гурченко и Боярским. Деревья были большими, мир преподносил множество открытий каждый день, а самой большой проблемой в жизни была поимка котика с целью нарядить его в кукольное платьице. Что могло быть лучше?
Или другая картина: студенчество, голодная середина 90-ых, когда купленная по случаю дня рождения банка шпротного паштета размазывалась на 20 бутербродов. Мы были юны, орали песни под гитару, а уклюкавшись палёных ликёров и портвейнов, прижимались телами на танцполе под нескончаемую Nothing Else Matters. Никого не волновала политика, интернет только начинал вползать в дома по dial-up; мы были голодны, но молоды, полны жизни, беззаботны и поголовно влюблены. Покупая прибалтийские консервы сегодня я прекрасно осознаю, что время не повернуть вспять. И да простят меня верующие, но каждый кусочек бутерброда с шпротным паштетом - это как причащение. Если не к Богу, то к позабытому на время состоянию радости и свободы.
Journal information